«Рисовать — просто потребность такая… Сейчас вообще… Раньше можно было каждый день рисовать, это уже как-то в привычку вошло, и поэтому в общем-то и произошел такой сдвиг: от этих глупеньких маленьких человечков, коротконогих, большеголовых — к удлиненным фигурам, вот таким композициям. А сейчас, конечно, школа заедает — все 90% времени. Когда приходишь, решаешь что-нибудь, задачку или еще что-нибудь, пишешь и видишь, что у тебя на столе бумажка лежит и так охота забросить подальше все эти учебники и рисовать, рисовать, сколько хочешь и что хочешь!.. Хорошо, когда рисуешь, что хочешь. Вот когда уже начинаешь что-нибудь по заданию, то всегда становится что-нибудь не так. Ну и вообще, каждая вещь, которая по заданию, она уже из души вон. Как у нас было по литературе, с Грибоедовым «Горе от ума».

А вот «Мастер и Маргарита» — единственная такая книжка. Во-первых, я ее делала для себя, а не для кого-нибудь, и даже с некоторым сопротивлением, потому что там кое-кто не хотел, чтобы я ее сделала… Ну да, не хотели, потому, что там другие темы, они-то там… Мама ее позже прочла. А папа, поскольку она там на очереди была, давали на один день, он ее прочел за ночь и все это, конечно, у него перемешалось… И он ее так и до конца не понял. А ее надо так, в общем — понять», — рассуждала Надя в интервью 1969-го.

Неожиданная смерть